Елена Михалкова, писатель: «Я поставила перед собой задачу: не превращаться в загнанного автора»

Популярные писатели – такая же реальность нашего времени, как и популярные артисты. Кто останется «в вечности» – покажет время, а пока... Пока читатели выбирают для легкого чтения детективы, женские романы, фэнтези... Поэтому сегодня на книжном рынке периодически появляются новые «звездные» писатели. Читателям рубрики «Звезды говорят» мы предлагаем интервью с Еленой Михалковой, автором современных детективных историй, на которого сегодня сделало ставку издательство «ЭКСМО».

Писательница рассказала, актуальны ли сейчас каноны классического детектива, какими стереотипами успел обрасти женский детектив, о том, какие условия ставит современное издательство перед автором и о многом, многом другом...

Мысли вслух

– Елена, известно, что часто люди легко «подсаживаются» на детективные романы, отметая в сторону любую другую литературу. Почему именно детективный жанр так популярен во всем мире? Приветствуете ли вы подобную страсть?

– Я поддерживаю желание людей почитать любую книгу, не обязательно детектив. Мне, как читателю, самой нравится детективный жанр. Привлекает загадка, головоломка, которую ты можешь разгадать сам, пока читаешь книгу. Либо на твоих глазах это виртуозно делает автор.

– Почему вы решили писать детективы?

– Ответ очень простой и даже банальный. Я стала писать книги не потому, что работала юристом и помощником следователя, а потому что мне самой очень нравятся детективы. Самый первый из них я написала на спор с мужем. Книга вышла под названием «Жизнь под чужим солнцем». Тогда я написала ее очень быстро, буквально за месяц. На волне этого спора сюжет рождался очень легко. И уже в процессе, пока я писала первый, придумала сюжет второго детектива. Будто цепная реакция. Думаю, это достаточно точное выражение.

– Как вы относитесь к тому, что в детективах часто много чернухи?

– Я как раз в своих детективах насилия и чернухи стараюсь избегать. Убийства в сюжете есть, но никаких расчлененных тел и потоков крови. Это одно из правил, которым я следую. И так много детективов для читателей, которые любят такой жанр. Не считаю, что жесткость – это особенность мужского детектива. Возьмем классиков – Леонов и Вайнер не писали так. Честертон вообще создавал интеллектуальный детектив. Действительно, есть жесткие с подробностями книги, но они уходят от детективов в другой жанр – кровожадный экшн. У Бориса Акунина, например, кроме «Красного петуха», я не могу вспомнить сцены насилия в его книгах.

– А вы в каком жанре пишете? Читателю хорошо известны психологический, иронический, криминальный детективы...

– Жанр, в котором я пишу, можно назвать «жизненным детективом» – в нем есть множество реальных человеческих историй. Но все они поданы по правилам классического детектива.

– Трудно постоянно придумывать новые сюжетные линии, искать свежие образы?

– Тут дело не столько в опыте и выдумке, хотя это, безусловно, важно, столько в умении вылавливать сюжеты из окружающего мира. А однажды один из моих сюжетов родился буквально за секунду. Я вышла из дома и около подъезда увидела скомканную листовку – кто-то ее бросил в мусорный ящик и не докинул. Это был совершенно обычный листок – реклама туристической компании со слоганом: «Мы отправим вас на лучший остров в мире». И стандартный рисунок девушки в бикини. Но из-за скомканного листка лицо девушки было искажено – сюжет книги «Остров сбывшейся мечты» родился сразу весь, целиком. А далее оставалось подобрать буквально по мелочам. Я поняла, что сейчас придумаю героиню, которая мечтает попасть на необитаемый остров. И когда ее мечта сбывается неожиданным образом, обнаруживает там совсем не то, что хотела, а совершенно противоположное. Важно уметь ловить даже в такой ерунде потенциальные сюжеты.

– Правда ли, что по вашим книгам уже снимают фильмы? По каким именно романам? Как поступило предложение?

– Да, началась работа. Куплены права на экранизацию книг «Знак истинного пути», «Темная сторона души» и «Остров сбывшейся мечты». Права купила киностудия, дальше она распоряжается по-своему. Сейчас идет работа по написанию сценария. Я – ярко выраженный визуал, поэтому мне безумно интересно увидеть результат.

– Что вам больше всего нравится из написанного вами и почему?

– Это книга «Темная сторона души». Как ни парадоксально, это то самое произведение, которое меньше остальных нравится читателям. Оно получилось менее кровожадным, как ни смешно, и, возможно, именно в этом причина. Я писала ее в деревне. И вот то состояние деревенского отдыха, совершенно светлых воспоминаний – все это накладывается на книгу.

– В чем сложность отношений «писатель–издательство»?

– У автора и у издателя, который продвигает книгу, разные точки зрения как позиционировать написанное произведение – в каком ключе. Выбрать название для книги – это совместная с издательством работа. Некоторые мои заголовки сильно отличались от издательского варианта. А если бы анонсы писала я, они были бы совсем другие. Но они создаются полностью на усмотрение издательства.

Неоднократно слышала от читателей, что бывает сложно запоминать название и, второе, – аннотация сюжету книги не соответствует. Это проблема аннотаций вообще. С одной стороны, нужно заинтересовать читателя, а с другой – при этом ничего и не рассказать. Сохранить тайну. Порой получается не то, что в действительности содержит книга. То же самое, если бы про Достоевского и его «Преступление и наказание» написали: «Крутое убийство старушки». Это же смешно.

– Как долго пишете один детектив?

– Когда автор написал первую строчку и поставил последнюю точку, может пройти четыре-пять месяцев. Но на самом деле, книга создается гораздо дольше. «Водоворот чужих желаний» вертелся в голове месяцев шесть. Это время, когда сюжет «вываривается», полностью создаются характеры. Для меня основная работа происходит именно в этот момент, который никому не виден. Со стороны кажется, что все очень просто: посидел за компьютером пять месяцев, встал – и вот она, готовая книжка.

– Кто ваш самый главный критик?

– Это моя семья: муж и родители. В первую очередь, мама. Папа обычно смотрит стилистику текста, а мама делает конкретные замечания по психологии характеров, по самому сюжету. Еще это мои первые читатели. К их мнению я всегда прислушиваюсь.

– Можете одним-двумя словами охарактеризовать вашу аудиторию – кто это?

– Если ты два с половиной года пишешь исключительно для своей семьи и для себя самого, то после этого образ читателя сложно представить, потому что он уже сформировался. Я пытаюсь представить себе абстрактного читателя. Это человек, который любит читать хорошие детективы, например, Агату Кристи. Вероятнее всего, что это женщина старше 25 лет. Но это очень условный образ, я столько раз видела опровержений ему на встречах с читателями. В Петербурге, например, ко мне на одной из встреч подошел молодой человек лет 19, у него был вид панка, и он знал все сюжеты моих книг, их героев. Это было и неожиданно, и приятно. Понимаешь, что в образе читателя допустил ошибку, и это очень здорово.

– Вы работали в РОВД... Это наложило определенный отпечаток на ваш стиль? Скажите, насколько сюжеты ваших романов «заимствованы» из реальной жизни, в частности из вашего опыта работы в органонах внутренних дел?

– Соотношение, наверно, 60 на 40 процентов. 60 процентов в моих книгах, пожалуй, реальность. В том числе, в первую очередь, это не событие, а люди, характеры, истории людей, которых у меня много в книгах. Мне нравится описывать как можно больше жизненных ситуаций. И процентов сорок – это чистая выдумка, фантазия автора.

– Елена, расскажите о ваших литературных героях. Как вы находите их образы? Они похожи на вас или на кого-то из вашего окружения?

– Я крайне редко беру своих друзей и никогда не беру своих родных, не использую их образы в книгах и какие-то черты характера. Но два действующих главных героя, которые есть практически во всех книгах – два сыщика Макар Илюшин и Сергей Бабкин – это исключение: один целиком списан с реально существующего человека, а второй составлен из двух образов. Знаете, тут воля автора – перемешать людей, которых он видит, как угодно и сделать из них то, что нужно ему по тексту. Поэтому, конечно, часть людей буквально списана с натуры. Но все равно автор вносит какие-то изменения. Невозможно взять человека «за шкирку» и перетащить его в текст. Конечно, этот образ изменится. Здесь очень сложно сказать, насколько я его изменила. Есть люди, которые вообще выдуманы. Но даже у выдуманных героев, как правило, есть какие-то черты реально встреченных мной людей, которые зацепили. Стали интересны для пишущего автора.

Философия детектива

– Что значит для вас качественная детективная история? Как вы думаете, почему сейчас многие предпочитают читать книжки-однодневки?

– Я бы сказала, что и однодневка может быть качественным чтивом. Для меня качественный детектив – это, во-первых, история, написанная хорошим языком. Во-вторых, сюжет, который держит читателя, не отпуская. Вот эти два слагаемые очень нужны. Больше скажу: для меня хороший язык иной раз важнее, и я прощаю погрешности сюжета, если написано замечательно. Потому что это редкость по нынешним временам.

– Среди классиков детективного жанра – таких, как Агата Кристи, Эдгар По, Конан Дойль, Жорж Сименон – кто чем симпатичен и кто наиболее вам близок?

– Агата Кристи. Потому что в ее детективах есть юмор и мудрость. Для детектива это редкое сочетание. Это такой бонус к интриге, самой детективной загадке. Агата Кристи писала книги, в которых ощущается хорошее знание людей.

– Кто вам нравится из современных детективщиц – Донцова, Маринина, Устинова, Дашкова?.. Можете ли кого-то из них назвать своим учителем, другом?

– Из этих авторов я ни с кем ни знакома лично, поэтому могу говорить исключительно о текстах. Я люблю Александру Маринину и Полину Дашкову, очень часто перечитываю Бориса Акунина.

– Детектив сейчас очень популярен. Каждая четвертая книга в мире – это детективная. А имеет ли этот жанр будущее, будет ли он в XXI веке?

– Мне кажется, что этот жанр, один раз возникнув, уже никогда не исчезнет. Единственное, он будет развиваться и видоизменяться в разных направлениях. Предполагаю, будет меняться на стыке жанров. К примеру, будет создаваться детективная фантастика, этот жанр уже начинает свой путь. Помимо прочего, на самом деле, до сих пор масштабно о себе не заявил женский детектив.

– Насколько перспективен тогда путь развития детективного жанра и в принципе «легкого чтива», который предложил Борис Акунин в серии своих последних книг – «Детская книга», «Шпионский роман», «Фантастика», «Квест»?..

– Повторяемость сюжетов известна и в большой литературе. Дело в том, что каждый автор все равно смотрит на мир своими глазами. Хороший писатель показывает читателю мир, который во многом отличается от мира других авторов. Это то, что не исчезнет никогда, потому что каждый человек уникален. Здесь даже не настолько важно то, что написано, а важно, как это сделано. Даже если мы представим, что десять хороших авторов берут один детективный сюжет или с похожими чертами, как вы говорите, общий каркас, но описывают они его каждый по-своему. И в результате, в идеале, мы можем получить десять хороших детективов. Как это ни странно и ни парадоксально.

– Не пресыщена ли читательская публика детективами?

– При обилии книг, в том числе детективного жанра, читатель выбирает своих авторов. Тех, которые попадают в унисон его настроению и предпочтениям, то есть в эту особую нишу. Читателю выбрать достаточно сложно, потому что не так много писателей, которые совпадут с этим настроем. У меня, например, есть три-четыре любимых автора, которых я перечитываю и с нетерпением жду каждую новую их книгу. И я не могу сказать, что мне этого хватает. То же самое могут сказать многие читатели. Детективов, подходящих конкретному человеку не так много. На самом деле, хорошо, что много детективов – есть возможность выбрать из них по своим предпочтениям.

– Трудно ли бороться со стереотипом «женский детектив – значит иронический»?..

– Мне не приходится бороться с таким стереотипом, это не моя ниша. У нас, к тому же, достаточно авторов, пишущих в жанре неиронического детектива. Первым, кто приходит в голову, это Маринина. Это фактически основатель жанра именно женского детектива в России.

– Назовите тогда особенности женского детектива.

– В первую очередь, в нем фигурирует женщина, а в мужском детективе герой – мужчина. Потом я сама это правило нарушила и сразу оказалась в двусмысленной ситуации. Тем не менее, женский детектив независимо от персонажей обращен к женщине, именно она его главный читатель. Когда я пишу, то думаю о маме. Я представляю, как она это воспримет, что подумает.

– По каким критериям вы как читатель выбираете детективы для себя?

– Я открываю книгу на первой странице , чтобы, не дай бог, не увидеть далее подсказки – смотрю три абзаца. Если мне нравится то, как написано, я ее покупаю. Но дело в том, что у меня есть свой круг предпочтений среди авторов.

– А по трем-четырем абзацам вы бы купили книгу Елены Михалковой?

– Да. Мне очень важен язык книги. Если у меня это получается и я слышу одобрение читателей, то очень рада такой победе.

– Сейчас в России легко завоевать популярность?

– Сложный вопрос. Не так просто, как это было в 1990-е годы. Потому что тогда читатель массово увлекся детективом. Мне кажется, что хорошей литературе сложно пробиться к аудитории. Я сейчас говорю не о беллетристике, которой занимаюсь я, а именно о литературе. В нашей стране издательский бизнес таков, что ориентируется очень во многом на беллетристику. Меня, как автора, это, конечно, устраивает. Но я же, слава Богу, живу в России и также выступаю в роли читателя. Поэтому, без сомнения, мне хочется видеть не только беллетристику, но и то, что мы считаем литературой. Помимо прочего, любой автор не может обойтись без удачи. Она определяет очень многое.

– Вы уже пишите следующую книгу? О чем она?

– Издано семь моих книг. В конце ноября должна выйти восьмая – новый роман «Рыцарь нашего времени». Готов сюжет. В нем сильная детективная линия. Но в процессе написания я чувствовала, что не хватает одного персонажа. Он был выдуман, но что-то не устраивало. И я тянула время, пыталась понять, что не так. Этот персонаж, причем не ключевая фигура, никак не укладывался в заданные рамки. Потом я махнула рукой, и в оставшийся срок до сдачи книги мы поехали в Грецию всей семьей. Там на пляже я разговорилась с женщиной из Киева. Она рассказала мне о своей жизни. Это было стопроцентное попадание в образ. Тот случай, когда биографию нужно заимствовать целиком, что большая редкость, практически от себя ты ничего не привносишь. К моему большому облегчению эта женщина разрешила мне перенести в книгу ее историю. Единственное, персонаж сменил пол.

Могу в двух словах сказать, что пишу уже следующую книгу, которую мне всегда хочется написать в традициях английского детектива. Это будет история о доме с привидениями.

О жизни

– Ваша жизнь обычная, как у всех, или в ней было много приключений и мистических совпадений?

– Нет! (Смеется.) Я совершенно спокойный человек, который не очень прислушивается ко знакам судьбы. И тем более, меня не встречают на каждом шагу мистические совпадения. Приключения... Не сказала бы. И наверно, оно и к лучшему. Я не уверена, что обрадовалась бы приключениям.

– Какие книги вы читаете?

– Поскольку я человек всеядный, то не стала бы разбивать по жанрам, хотя из любимых мною жанров – это детектив, фантастика и хорошие сказки. Я читаю тех авторов, которые когда-то полюбила, но, к сожалению, мало читаю нового. Зато достаточно много перечитываю. Я люблю Куприна, Булгакова, Моэма, если из детективщиков – то Честера. Это большой список авторов, которые выбраны мной из совершенно разных направлений. Я читаю под настроение то, что хочется взять с полки сейчас и перечитать.

– Творчество для вас – это...

– Если бы это были муки, то я бы этим не занималась. Честно могу сказать, для меня то, что я делаю, на 95% – это работа, приносящая огромное удовольствие. Остальные 5% – это необходимость заставить себя сесть за компьютер и нырнуть в текст, если, например, хочется спать или куда-то пойти. Но работа – это радость.

– То есть вы предпочитаете работать за компьютером?

– Да, у меня есть ноутбук. Частенько беру его с собой в дорогу, если надолго уезжаю, беру обязательно. Мне нравится путешествовать, и если есть возможность куда-либо съездить – из этого я пытаюсь выжать все. Были встречи с читателями в Санкт-Петербурге, Киеве, Ростове-на-Дону, Краснодаре, Екатеринбурге, Перми.

– Как реагирует семья на то, что вы пишете книги?

– Моя шестилетняя дочка знает, что мама сидит за компьютером, уткнувшись туда с головой и быстро-быстро стучит по клавишам. На самом деле, моя семья – это первая поддержка, собственно говоря, без моей семьи я бы никогда ничего не написала.

– Как вы относитесь к Интернету?

– У меня есть свой сайт, на котором есть возможность общаться с читателями. Мне нравится на этом портале то, что читатель может посмотреть, как писались книги и выбрать их в хронологическом порядке. Я всегда отвечаю на вопросы форумчан. Единственное, не всегда своевременно. Но, как правило, в течение нескольких дней я успеваю ответить. К Интернету я отношусь положительно до тех пор, пока из него берется нужная правильная информация. Как только Интернет в жизни человека превращается в свалку, из которой он не может вылезти, я вспоминаю простое правило: все надо использовать с умом. Это относится не только к глобальной сети, но и массе вещей. И в том числе, как ни странно, к книгам.

– Было ли у вас так, что появилась идея, вы написали уже что-то, но потом вам совершенно это не понравилось?

– Если я начала писать, то это значит, что идея уже легла правильно, как она и должна быть. Идея уже описывается, и она будет воплощена до конца. А вот на этапе обдумывания бывает смена: уже целиком придуман сюжет, но не хватает какого-то персонажа, какого-то необходимого поворота, или есть просто чувство неудовлетворенности, оно смутное и его до конца не понимаешь. Хотя, вроде бы, все хорошо, но не хочется садиться и писать. Я ищу выход: например, часть персонажей могу перенести в новый сюжет. А первый сюжет откладывается «в коробочку» и лежит там, «вылеживается». Через некоторое время, чуть-чуть доработанный, он уже нравится – это то, что надо.

– Есть ли в ваших книга ирония?

– Это ирония по отношению к самой себе. Но я подозреваю, что кроме автора, этого никто не видит. Я не люблю жанр иронического детектива, поскольку, как правило, в нем больше иронии, чем детектива. Я все-таки поклонник чистого жанра, поэтому мой детектив нельзя назвать ироническим.

– К каким детским телепередачам вы писали сценарии? Как долго? Вам нравилась эта работа?

– Я занималась этим около двух лет, мне очень нравилось писать детские сценарии. Передача называлась «Шишкин лес». Она, в основном, идет на Украине, у нас ее мало транслируют. Я показывала сюжеты дочери, она смотрела их с удовольствием. Там использовались куклы, которые делала тот же самый автор, что и героев из «Спокойной ночи, малыши!». Она изготовила сову, потрясающего кота. Это была познавательная передача, которая давала ответы: почему дует ветер или опадают листья. Я тренировалась на своем ребенка – уметь объяснить многое в сказочной форме.

– Пишете сейчас детские стихи, как раньше?

– Мне, конечно, хотелось бы выпустить сборник стихов. С хорошими иллюстрациями. Но реально у меня хватает времени только заниматься детективами, больше ничем. Хорошо, если где-то в поездке с ребенком приходят в голову строчки, и я их сразу же записываю. Когда занимаешься профессионально написанием книг, то приходится чем-то жертвовать.

– День писателя –это...

– Это рабочие день и ночь. Такие сутки проходят тяжело. Утром ускакал в садик с ребенком, проснулся еле-еле с зеленым чаем – сел писать. С небольшими перерывами, чтобы проветрить комнату, сделать упражнения. Но сразу осознанно я поставила перед собой задачу – вечер проводить с семьей и не превращаться в загнанного автора, который никуда не выходит и отмахивается от своих родных. Я никогда не хотела быть таким человеком. Поэтому, когда пришлось работать много, я серьезно планировала свое время. Час читать ребенку перед сном – это для меня обязательно, как бы не горели сроки по рукописи. Обычно я работаю часов до четырех утра. Добираю часы ночью.

– Ваш писательский опыт помогает в повседневной жизни?

– Всегда есть тяжелая книга под рукой, которую можно швырнуть. (Улыбается.) Мне даже сложно представить себе профессию, которая бы помогала в повседневной жизни: продавец, юрист, бухгалтер. Когда начинается профессиональная деформация сознания, например, следователь – одна из таких профессий, это, безусловно, мешает. И я видела тому примеры, когда человек, проработав долгое время, воспринимает все через призму своей профессии.

– В каком-либо другом жанре хотелось бы писать?

– Очень хочу написать сказку. Это то, что очень сложно, на самом деле. Хороших сказок для детей не так уж много. Я говорю не о коротких историях, а о настоящих длинных сказках, как «Путешествие Нильса с дикими гусями», «Мумий-тролли», «Алиса в стране чудес». Это прекрасные истории, на которых растет ребенок.

– Вы переносите в свои книги в качестве отрицательных героев неприятных вам людей?

– Люди – это мой источник энергии. Надеюсь, в этом отношении я не вампир. А неприятные люди, как и события уходят, оседают на самое дно памяти. Никогда не описываю их в книгах. Эти негативные моменты волнуют меня короткое время. Не настолько, чтобы потом я их перетаскивала в книгу. А из обид я пытаюсь извлечь пользу, меня всегда останавливает первое соображение, что этого делать просто нельзя.

– Как вы боретесь с унынием?

– Я не борюсь с ним, а воспринимаю как норму. Спокойно переживаю и стараюсь получить даже от такого состояния удовольствие. Для автора и уныние в помощь: к жизни меня возвращают хорошие мелочи. Это запахи, звуки. Я неравнодушна к парфюму. Меня возвращает запах шарлотки в духовке – это просто счастье. Под моими окнами детский дворик, и рядом с окном растет вяз – и когда дети и воробьи за окном, все это, как бы банально ни звучало, вытаскивает изумление. Не дает погрязнуть настолько, когда уныние становится обременительным.

У меня есть кот Степан, которого я часто ругаю, но когда он садится на колени и его можно трепать за шкуру, то силы возвращаются. Это животное, которое мы нашли с мужем в мусорном баке. У таких питомцев, ранее обитателей помоек, чувство достоинства особенно развито. Степан у нас практически глава семьи. У меня банальные, на самом деле, увлечения. Например, читая хорошие книги, мне хочется писать так же хорошо.