Выменял священника на кусок материи. Историк восстановил имена первых в Сочи иеромонахов — их служба была опасна

Во время Кавказской войны на восточном берегу Черного моря были устроены русские крепости так называемой Черноморской береговой линии. 11 июня 1839 года император Николай I повелел назначить «для исполнения христианских треб» в черноморские береговые укрепления иеромонахов. Синод предписал Херсонскому Преосвященному немедленно отправить в черноморские укрепления «находящихся в Балаклавском георгиевском монастыре 7 запасных иеромонахов, тем же порядком, как отправлены были иеромонахи в укрепления в 1839 году». Сочинский краевед Владимир Костиников установил их имена и судьбы.

Иеромонахи должны были исполнять все обязанности приходских священников. Служба на Кавказе для священников была небезопасна. Случалось, оказывались и плененными, как, например, иеромонах Самуил. Весной 1837 года он попал в плен к черкесам, когда ездил на требы в укрепления Бомборы и Пицунда. Позже какой-то турок выменял священника на кусок материи, после чего решил «выручить» за отца Самуила денег от российской стороны. Монастырь с большим трудом собрал 8000 рублей для выкупа.

Иеромонах Августин в 1839 году находился в гарнизоне Навагинского укрепления (Сочи) при удачном отбитии успешного приступа, произведенного черкесами в ночь с 28 на 29 сентября на упомянутое укрепление.

— В 1841 году участвовал с гарнизоном Тенгинского укрепления при нападении черкес на это укрепление и бомбардировании оного от 28 марта по 6 апреля и за примерное самоотвержение, оказанное им в этом деле, находясь во всё время на валу, с крестом в руках, одушевляя нижних чинов и напоминая им собственным примером святость лежащего на них долга, всемилостивейше пожалован наперсным крестом на Георгиевской ленте, — писали в донесениях.

В произошедшем 28 ноября 1846 года штурме Головинского укрепления отличился иеромонах Макарий (Каменецкий). Генерал-адъютант Будберг князю Воронцову в рапорте от 6 декабря 1846 года сообщал:

— Ночью 27 ноября верный лазутчик известил, что нападение назначено утром на следующий день, сборищем в числе около 6000 чел. Гарнизон был в полной готовности встретить неприятеля. Перед рассветом все были на назначенных им местах, орудия заряжены картечью, по банкетам поставлены нижние чины в одну шеренгу, при каждом бастионе стояли частные резервы и посреди укрепления поставлен был общий резерв. Уволенный уже на покой, но еще не оставивший укрепления, иеромонах Макарий Каменецкий, отличившийся при штурме того же укрепления в 1844 году и… награжденный тогда орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом, прочел молитву о даровании победы и окропил все орудия святою водою, — говорится в рапорте. Будберг также пишет князю Воронцову, что жесточайший бой продолжался с 8 до 11 часов. Все атаки были отбиты, все нападавшие горцы скрылись, их потери тогда составили до 500 человек убитыми и ранеными.

— Иеромонах Макарий Каменецкий, находящийся в форте 7 лет, с самого его основания, снискавший уважение и любовь гарнизона не только качествами, приличными духовному сану, но и храбростью, показанною во всех нападениях, испытанных фортом Головинским, замеченный даже горцами по хладнокровному своему присутствию под их выстрелами, оставляя ныне по болезни паству свою, заключил свое пребывание в форте новым опытом мужества. Игумен Ефрем, заступающий его место, следует по его стопам, — пишет Будберг.

О потерях неприятеля можно судить по тому обстоятельству, что герои Головинского форта решили пожертвовать на обезображенную горцами церковь всё серебро, собранное от сбруй лошадей и оружия убитых горцев, и что из добытого серебра были сооружены ризы на иконы и все паникадила.

Первые сочинские священники нередко прекращали службу по болезни. Августина в Навагинском форте сменил 5 июня 1840 года иеромонах Макарий. С 1842 до 1854 год служит иеромонах Ксенофонт. Иеромонахи напутствовали словом Божиим солдат гарнизонов, отпевали умерших, вели миссионерскую деятельность среди местного населения. В Петербургском архиве РГИА хранятся метрические книги, в которые священники фортов заносили данные о родившихся, крестившихся, вступающих в брак и об умерших. В 1846 году в Навагинском форте (Сочи) родилось 3 детей. 1 апреля родился Иоанн. Его мать — солдатка, вышедшая из плена, Мария Трофимова.

10 июня — Анна. Дочь фельдшера Ивана Щербакова и законной жены его Софии Герасимовой.

1 сентября — Елизавета. Дочь капитана Федора Ковалевского и законной жены его Ольги Петровой.

Крестил детей иеромонах Ксенофонт. Он же венчал в том году три пары.

Самая, к сожалению, большая часть метрической книги перечисляет умерших, называя причины смертей. В 1846 году умерло 56 человек. Причинами чаще всего были болезни: изнурительная лихорадка, желчная горячка, чахотка, нервная горячка, водяная болезнь, брюшные завалы. 17 человек были убиты неприятелем.

В 1847 году в Навагинском форте родилось 3 детей. Заключено 3 брака. Умерло 68 человек, в том числе помогавший иеромонаху рядовой Николай Котов. Хоронили на крепостном кладбище, что располагалось между нынешними Пролетарским подъемом и Луна-парком.

Поначалу в укреплениях были устроены молитвенные дома. Впоследствии устраивались небольшие гарнизонные храмы. Церковь Святого Николая форта Навагинского при иеромонахе Ксенофонте размещалась в помещении башни форта. Начали строить церковь в 1844 году, достроили в ноябре 1845-го. В адлерском укреплении Святого Духа размещалась Александро-Невская церковь. В Головинском форте — церковь Покрова пресвятой Богородицы. В форте Лазарева — церковь Святого Архангела Михаила.

Со временем перед властями встала проблема отсутствия в расположенных здесь войсках римско-католического священника. Подавляющую массу приверженцев католицизма в черноморских укреплениях составляли поляки, как разжалованные в рядовые и сосланные за участие в Польском восстании 1830–31 годов, как и те, кто стремился сделать быструю военную карьеру.

Служивший в 1830–40 гг. на Черноморском побережье Григорий Иванович Филипсон писал: «На Кавказе я встречал множество поляков, в разных частях и положениях» и далее: «Поляков в войсках Береговой Линии, офицеров и солдат, было более 10%».

По всему побережью в 1843 году католиков было 1895 человек. В укреплении Навагинском — 50 человек, в укреплении Св. Духа — 44 человека, в форте Лазаревском — 39 чел., в форте Головинском — 36 человек и т. д. Воинские начальники настойчиво обращались к руководству с просьбой присылки к ним хотя бы временного католического капеллана. Наконец в октябре 1841 года власти определились с кандидатурой капеллана. Им был назначен иеромонах Слонимского монастыря Бернардинского ордена Петр Пурвинский, который и прибыл в Керчь 27 марта 1842 года.

Первый капеллан получал жалование по усиленному окладу — 396 рублей серебром в год, а также квартирные деньги, средства на отопление и освещение. Ксендз также имел право содержать одного денщика. Переезды по укреплениям осуществлялись на казенных пароходах и лодках азовских казаков.

21 мая 1843 года заболевшего Пурвинского сменил иеромонах С. Томкевич. Он столкнулся с серьезными проблемами из-за значительного количества крепостей и большого количества католиков. 27 сентября 1843 года император Николай I повелел назначить еще одного капеллана с причетником из нижних чинов сего исповедания. Для учрежденной должности другого капеллана назначен патер Зенон Калиновский. С. Томкевичу приходилось совершать длительные поездки по укреплениям. Например, с 18 февраля по 6 июля 1849 г. военный капеллан для исполнения духовных треб совершил вояж по следующему маршруту: Анапа — Новороссийск — Геленджик — укр. Новотроицкое — укр. Тенгинское — укр. Вельяминовское — форт Лазарев — форт Головинский — форт Навагинский — укр. Св. Духа — укр. Гагры — укр. Пицунды — укр. Бомборы — г. Сухум — укр. Редут-кале — укр. Поти — пост Св. Николая — укр. Редут-кале.

Ситуация осложнялась тем, что в этот период коллега С. Томкевича З. Калиновский сильно болел и лечился в Пятигорском военном госпитале. Ксендзу С. Томкевичу приходилось работать за двоих. «За отлично усердную и ревностную службу» он был награжден золотым наперсным крестом и орденом Св. Анны 3-й степени. В 1852 г. его место занял другой польский священник — Викентий Дудорович.

В марте 1854 года, в начале Крымской войны, после прибытия в Черное море англо-французской эскадры укрепления Черноморской береговой линии были упразднены, а гарнизоны вывезены в Новороссийск. Походные церкви были погружены на суда, успели снять и увезти на транспортах колокола; здания церкви приказано было оставить неразрушенными. 

«Бог покарает того, кто коснется храма Господня нечестивою рукою», — было сказано в инструкции (при снятии Новотроицкого укрепления). Снова русские появятся в Сочи через 10 лет. Именно здесь закончилась долгая Кавказская война.