В Сочи создаются списки «неугодных» Олимпиаде

Активистов-общественников вызывают на допросы и задают вопросы об экстремистской деятельности

Не так давно, в Туапсе состоялось судебное заседание, на котором экологу Евгению Витишко была изменена мера отбывания наказания. Условный срок по громкому делу о надписях на губернаторском заборе был заменен на реальное заключение в колонии-поселении. Приговор горячо обсуждался в средствах массовой информации и блогах. Евгения Витишко стали называть первым «олимпийским узником».

Эколог-активист участвовал в акции Экологической вахты по Северному Кавказу, члены которой пытались убрать забор, незаконно установленный в особо охраняемой зоне, и предотвратить вырубку пихт и сосен, занесенных в Красную книгу. За надписи «Саня-вор», «Хватит VIP-дач», «Это наш лес», экологи-активисты получили 3 года условного срока. Условная мера наказания была заменена на реальное заключение не так давно. Повод, по которому было принято такое решение, защитники Витишко называют формальным: эколог вовремя не уведомил сотрудников УФСИН об одной из поездок и не смог вернуться домой к положенному времени. Со времени получения условного наказания Евгений Витишко не оставлял общественную деятельность: готовил доклад о том, как строительство олимпийских объектов повлияло на экологию Сочи, настаивал, чтобы объект Западный Кавказ был занесен в список ЮНЕСКО «Всемирное наследие под угрозой уничтожения», регулярно посещал с иностранными журналистами Ахштырский карьер в Сочи. Все это стало поводом для того, чтобы заключение эколога накануне Олимпиады многие признали политически мотивированным.

В Сочи усиления мер в отношении гражданских активистов тоже ждали. Правда, никто даже предположить не мог, что общественников внесут в списки «лиц, склонных к экстремистской деятельности». Тем не менее, визиты сотрудников уголовного розыска сочинской полиции к местным активистам позволяют предположить, что силовики сейчас создают «черный» список лиц, неугодных Олимпиаде. Причем, попали в него как люди, совершавшие преступления, так и те, кто занимал активную гражданскую позицию в отношении городских проблем, выходил на пикеты и митинги, вел переписку с чиновниками – других «преступных деяний» за ними не числится.

Первой активисткой, к которой с визитом пришли сотрудники уголовного розыска, оказалась председатель ТОС «Псоу», заместитель председателя Экологического совета Сочи, помощник депутата Госдумы С. Обухова, Наталья Калиновская. Визит этот оказался неожиданным. В 10 утра в одно из декабрьских воскресений, она в своей спальне смотрела телевизор, когда услышала стук в дверь.

- Самое удивительное, что именно в дверь спальни постучали, - рассказала Наталья Калиновская. - Я живу в частном доме, у нас на участке два дома – один мамин, а в другом живу я с мужем и детьми. Входную дверь я не закрывала, посетители обычно стучатся в дверь калитки. Поэтому когда постучались в дверь на втором этаже, я очень удивилась. Вышла, на улице стоят сотрудники уголовного розыска в штатском и моя взволнованная мама. Мне было предложено проехать в отделение полиции в микрорайоне Блиново. Я спросила «на каком основании?», мне объяснили это тем, что у них есть список, и я в этом списке числюсь как «организатор митингов и общественных беспорядков». Поскольку наличие списка не является основанием для того, чтобы человек, который не подозревается в каком-либо нарушении закона, должен попадать в отделение полиции, я отказалась туда ехать. Мы какое-то время спорили, наконец, меня спросили о том, что я собираюсь делать во время Олимпиады? Я планировала на это время уехать из города, о чем им и сообщила. Только благодаря этому факту меня не повезли в отделение, сказали «мы напишем, что вас три месяца не будет в Сочи».

Наталье Калиновской удалось мельком увидеть список. Ей как председателю ТОСа известны многие жители ее района. В списке она увидела фамилию одного из жителей, который не раз обвинялся в употреблении и хранении наркотиков, и это позволяет предположить, что активисты-общественники попали в один список с уголовниками.

Участнику движения «За честные выборы» Ольге Носковец передали повестку в Дагомысское отделение полиции. Ольга Носковец была одной из организаторов митинга в защиту бездомных животных, который состоялся в преддверии большой предолимпийской зачистки улиц от четвероногих обитателей перед Олимпиадой.

- Я позвонила адвокату проконсультироваться, должна ли я туда идти, - поделилась Ольга. – Он сказал, что поскольку я не являюсь подозреваемой по какому-либо уголовному делу, идти в отделение я не должна. Но я все равно пришла, так как мне было важно узнать, что происходит. Сотрудник отдела уголовного розыска сообщил мне, что я должна заполнить «карточку по учету за подконтрольным лицом, склонным к экстремистской деятельности». Это довольно серьезное обвинение, причем совершенно не понятно, на основании чего был сделан подобный вывод. Я поинтересовалась, для чего нужна эта карточка? Сотрудники полиции заявили, что это их «внутренние документы». Тем не менее, заполнять их должна была я сама. Мне нужно было принести свою фотографию, а в графах значились такие вопросы как: название экстремистской организации, кличка, наличие шрамов и татуировок и так далее. Я, естественно, заполнять карточку отказалась. Мне задали вопрос о том, где я буду во время Олимпиады. Там же в отделении полиции я решила написать заявление на имя начальника сочинского УВД Василия Умнова о том, что во время Олимпиады в Сочи я буду действовать исключительно в рамках законодательства Российской Федерации.

Адвокату Александру Попкову сотрудники полиции позвонили, и предложили прийти в отделение «поговорить насчет Олимпиады». Александр Попков является представителем Правозащитной организации АГОРА, и адвокатом сочинской приемной сети «Миграция и Право». Он был представителем защиты дел журналиста Николая Ярста и Евгения Витишко.

- Я прийти в отделение отказался, - говорит он. – Сказал, чтобы мне прислали повестку. Однако, полицейские «намекнули», что лучше прийти, поговорить без повестки, чтобы «мы под дверями не стояли». Законодательство РФ предусматривает защиту тех, у кого есть статус адвоката. Например, проводить какие-либо оперативно-розыскные мероприятия в отношении адвокатов можно только в том случае, если на это есть решение суда. Не знаю, есть ли оно у сотрудников, которые ко мне приходили, но у меня возникло впечатление, что они даже не знают кто я. Например, меня просили рассказать какой «общественной и религиозной деятельностью» я занимаюсь. Мне показалось, что они даже не знают, что я адвокат. Поскольку у меня есть законное право не отвечать на эти вопросы, я никакой информации о себе не предоставил. После узнал, что полицейские опрашивали моих соседей – выясняли сведения о моей семье, спрашивали, где учатся дети.

Действия сотрудников уголовного розыска вызывают множество вопросов. Например, трудно понять, зачем люди, которые, по мнению составителей списка, являются «склонными к экстремистской деятельности», должны сами приходить в отделения и заполнять документы, которые являются внутренней информацией? Почему работой по заполнению карточек занимаются сотрудники уголовного розыска, ведь их основная задача – раскрывать уже совершенные преступления. Трудно сказать по какому принципу составлялся список и как туда могли попасть люди, действия которых все время были абсолютно законными. Но самое главное – совершенно непонятно, как подобные действия могут помочь в предотвращении реальной террористической угрозы?