Идеи о выдвижении Сочи как столицы Олимпиады появились в 1989 году

Бывший президент Олимпийского комитета России рассказал об истории Олимпиады в Сочи

Почетный президент Олимпийского комитета России, член Международного олимпийского комитета уже более 40 лет Виталий Смирнов рассказал корреспонденту «Р-Спорт» о том, когда началась история зимней Олимпиады в Сочи, кому принадлежала идея и как она развивалась с течением времени.

«Если говорить правильно, то даже в 80-х годах появилась эта идея. Тогда я был заместителем Самаранча, возглавлял спортивный комитет России, и он мне сказал: "Ищи кандидатуру на зимние Олимпийские игры в вашей стране". Было это вскоре после московской Олимпиады, и, надо отдать ему должное, что ни бойкот московской, ни лос-анджелесской Олимпиад его не смущал. У него, так сказать, тяга и любовь к нашей стране была такая, что у него не было этого комплекса. Я, естественно, как руководитель спорта Российской Федерации в составе Советского Союза, в первую очередь, думал о городах и о месте проведения Олимпийских игр в России»

Ленинград стал первым городом, на которое пал выбор руководства советского олимпийского движения, несмотря на то, что рассматривались самые разные варианты – от Камчатки до красноярского края и Кемеровской области.

«После тщательного взвешивания со специалистами сошлись на том, что идеально было бы проведение зимних Игр в Кавголово под Ленинградом. Это известное очень место, где много склонов, рельеф сам по себе способствует проведению зимних соревнований, недалеко от города, идеальное место. Единственное, что там не было трассы для скоростного спуска. Но, когда я сказал об этом Самаранчу, а все это довольно конспиративно проходило, он сказал: "Придумаем что-нибудь". Он был, вообще, сторонник радикальных подходов и решений»

Однако власти страны после московской Олимпиады приняли идею Игр в Ленинграде без энтузиазма. И в итоге эта идея так и застряла в кабинетах руководящих лиц Ленинградской области.

«Многие поддерживали эту идею, кто-то был еще в эйфории от московской Олимпиады, кто-то, наоборот, не очень хотел брать на себе очередную головную боль. Но, тем не менее, сказали, что надо решать вопрос с руководством Ленинграда, в частности, был тогда руководитель ленинградской партийной организации Романов Григорий Васильевич, большой чиновник, но слава о нем неоднозначная была. В Москве я дошел до секретаря ЦК партии, нас курировал Зимянин, он был не против. Я разговаривал с мэром, Зайковым, он тоже потом стал большим партийным руководителем, но тогда он возглавлял ленинградский исполком. "Нет, не надо нам, мы наелись московской Олимпиадой!" (а Ленинград проводил зональные соревнования по футболу). Тогда я ему объяснил, что это все-таки уровень, так сказать, не летней Олимпиады, меньше стран и программа меньше значительно. В общем, он заинтересовался, сказал: "Ты меня убедил, но надо выходить на Романова". Единственное, что мне удалось сделать, это дозвониться до его помощника, который спустя какое-то время сказал: "Мы советовались с Григорием Васильевичем, он согласен". Что значит согласен? Надо создавать какую-то инициативную группу, делать все то, что надо делать для того, чтобы организовать такие соревнования. На что мне этот человек заявил: "Вы что, считаете, что Григорий Васильевич не знает, что надо делать?". В общем, короче говоря, так эта идея и пропала».

В Сочи, как ни странно, привела именно абсурдность проведения зимних Игр на юге. Тем более что большинству со временем эта идея уже перестала казаться такой уж абсурдной.

«Вот так постепенно у нас родилась идея по Сочи. Сначала она казалась совершенно абсурдной, особенно для журналистов. Потому что у нас Сочи все-таки ассоциируется с югом, с отдыхом, с пальмами, лимонами, апельсинами и так далее. Зима – это снег и лед, но мы могли достаточно аргументированно возражать, ведь есть такие места, как Альбервиль, где впоследствии проходили Олимпийские игры, в 92-м году. Действительно, внизу недалеко Средиземное море, там и пальмы росли».

И вот в 1989 году появился первый официальный документ, который стал, так сказать, истоком нынешней Олимпиады, отправной ее точкой.

«У меня есть в записках решение исполкома Сочинского горсовета 89 года, где написано: "Принять предложение Олимпийского комитета СССР", а я тогда уже был президентом Олимпийского комитета, "о выдвижении Сочи на проведение Олимпийских игр". Тогда появились первые делегации, но, честно говоря, мы тогда представляли себе это все довольно наивно. Опять журналисты не давали покоя, и даже была карикатура, где было написано "Мечты Олимпийского комитета сбудутся, если Черное море замерзнет". Такая вот была первоначальная реакция на все это дело».

Однако в МОК идею проведения Олимпиады в Сочи всерьез не воспринимали.

«Мы дважды выдвигали Сочи, хотя серьезно это не воспринимали. И мне ни в каком сне не могло присниться все то, что будет делаться в связи с предстоящей уже через короткий промежуток времени Олимпиадой».

Серьезной госуподдержкой и поддержкой бизнеса проект заручился в 2000-ные годы. Этот период стал переломным и определяющим в судьбе борьбы за Олимпиаду 2014 года.

«По-настоящему за эту идею взялись в двухтысячные годы, когда образовался большой круг единомышленников, идея овладела массами. Когда идеей заразилось руководство наше и президент, в первую очередь. Когда были подтянуты большие силы, в том числе представители и деловых кругов – тогда вот по-настоящему пошли в бой за право проведения Игр. И в Гватемале завоевали это право. Пожалуй, никогда у нас руководство так плотно не работало с членами МОК. Использовались возможности, когда представители не только спортивного мира приглашались в этот регион, который поражает своей красотой. То есть создавалось общественное мнение. Поначалу, конечно, диковато было, что теплое Черное море и идея проведения зимних Игр. Но когда говорили, что все, что внизу будет проходить, будет в помещениях на льду, а наверху снег, который держится иногда и до мая-июня, и в его объемах никто не сомневается».

Оргкомитет приложил огромные усилия при подготовке официальной заявки Сочи на проведение зимних Игр-2014. Ее вместе тремя томами, в которых находилась детально проработанные аспекты проведения Олимпиады, подали в штаб-квартиру МОК в Лозанне 8 января 2007 года.

«Еще в те дремучие времена, когда мы только мечтали об этом, идея все-таки была, что Сочи – очень необычный город, вытянутый на 150 километров вдоль побережья. И в зимнее время, когда кончается купальный сезон, людям некуда себя девать. Тогда у нас была идея поставить на большом протяжении несколько объектов, которые затем стали бы местами культурного, спортивного и других видов отдыха для приезжих. Но потом люди, которые готовили саму концепцию, пришли к выводу, что надо концентрировать в одном месте этот олимпийский парк и олимпийскую деревню».

Плотная застройка территории, планируемой под строительство олимпийских объектов, стала одной из самых больших проблем оргкомитета.

«Конечно, очень большие сомнения вызывало то обстоятельство, что очень много было там застроено, вкривь и вкось, часто самостройно. Предполагали, видели возможность всевозможных протестов, что, собственно, и случилось».

Основным конкурентом в России считали именно корейский Пхенчхан. Однако во время подготовки сочинской презентации, уверенность в победе Сочи становилась все сильнее.

«Корейцев мы боялись больше, чем Зальцбург. Но надо сказать, что эта группа во главе с Чернышенко была очень удачно подобрана, хорошо работали. В том числе они пригласили имиджмейкеров. Со мной тоже работал один из американцев. Я неплохо, на мой взгляд, на английском языке говорю, все-таки 40 с лишним лет в МОК, но все-таки это не родной мой язык. И перед моим выступлением я получил целый ряд советов добрых, то есть в такой тактичной форме нас ориентировали. Хорошая бригада работала».

А вот с представлением сочинской заявки на сессии МОК в Гватемале возникли проблемы – сложно было подобрать спортсменов, удовлетворявших определенным критериям.

«С нашими спортсменами два критерия. Первый – это чтобы был все-таки харизматичный и великий спортсмен. А второй критерий, довольно сложный, это чтобы этот спортсмен говорил на одном из рабочих языков МОК – английском или французском. Старая наша такая проблема, которую, к сожалению, мы до сих пор преодолеть не можем».

Но все-таки решающую роль в победе российской заявки в Гватемале сыграл президент России Владимир Путин.

«Владимир Владимирович у нас человек очень часто радикально мыслящий, поэтому его эта идея очень увлекла, он ее горячо поддерживал. Он сумел заразить этим энтузиазмом тех людей, от которых многое зависело. Никогда не забуду, как за два дня до отъезда на сессию в Гватемале мне вдруг позвонили и сказали: "Вы можете через час, президент очень хотел бы с Вами встретиться". И у нас состоялся очень хороший разговор. Он сказал: "Вы знаете, вот я собираюсь туда ехать. Как вы считаете, надо или нет?". То есть он советовался. Он советовался, и я высказал свою точку зрения, что, наверное, не надо говорить о каких-то больших, глобальных проблемах и так далее, а сказать, что для нас олимпийское движение – это не пустой звук, что я вырос со спортом

Он очень хорошо говорил. Очень быстро понял, что жить надо с членами Олимпийского комитета, хотя там были другие мнения, что где-то отдельно, в каком-то особняке. Что ни в коем случае нельзя создавать, так сказать, обстановку неудобства для членов МОК. Знаете, бывает, когда приезжают какие-нибудь крупные деятели, и один лифт охрана просто перекрывает. Что также подкупало очень членов МОК, что беседы с членами ними он проводил в самом обычном двухместном номере. Выгорожен ширмочкой столик, за которым я нескольких гостей сопровождал, была хорошая такая беседа, тут же в конце этой беседы член МОК получал фотографию с его автографом. Он очень многое сделал в этом отношении».

Несмотря на то, что в Гватемале российская сторона первой проводила презентацию своей заявки, уверенность в победе не покидала членов делегации. В первом туре голосования выбыл австрийский Зальцбург. Во втором Сочи выиграл у корейского Пхенчхана всего 4 голосами. 5 июля 2007 года в 04:47 по московскому времени Леонид Тягачев, тогда президент Олимпийского комитета России, подписал контракт с МОК на проведение Игр 2014 года в Сочи.

«Честно говоря, мы ехали туда за победой, сомнений никаких не было, чувствовали, что мы выиграем. Когда много времени работаешь в организации (а мы же общаемся с людьми, коллегами) мы чувствуем. Когда уже такой опыт вырабатывается, ты чувствуешь общие настроения, а члены МОК редко лукавят, врут тебе. Мы уверены были, что мы выиграем. И по реакции видно было. Наша группа, которая сидела напротив сцены, все с счастливыми такими глазами были. И совершенно опущены в воду были корейцы».

Ошибки конкурентов тоже помогли Сочи выиграть. Но главным был серьезный подход к представлению своей заявки России.

«Помимо, конечно, огромной работы, которую проделало наше руководство, практика показывает, что очень часто многое зависит от эмоций. От того, как в последний момент докладывается кандидатура. Специфика зимних игр заключается в том, что большинство членов МОК из стран, где нет зимы. Это Африка, Океания, Азия, Южная Америка. Поэтому очень часто члены МОК, которые приезжают, не отягощены какими-то просьбами своих национальных олимпийских комитетов».

«Корейцы тогда сделали ошибку, которая заключалась в том, что они политику в свою заявку в сильной степени вовлекли. Потому что там все было связано с тем, что "дайте нам Олимпийские игры, и мы сможем свести Север с Югом". Показали там старую женщину, которая со слезами на глазах говорит, что "я 50 лет не видела своего сына, и если вы дадите нам Игры, я, наконец, его увижу". В общем, это не пошло. Плюс не очень удачно ведущего они подобрали и так далее. А австрийцы вообще пошли по голливудскому пути. Они все построили на фильме "Звуки музыки". Все очень красиво, они претворили этот фильм в жизнь, такая романтическая история, но совсем не деловой был подход.

А мы солидно подошли так, капитально – хорошая у нас была заявка, мощная. Все чувствовали это».

«Я абсолютно убежден, что это будет успешная Олимпиада. Но по мере приближения Игр возникает все больше и больше организационных вопросов, которые, я думаю, мы решим. И они не помешают успешному проведению Олимпиады», заключил Виталий Смирнов.