Покорение Черноморского побережья. Расскажем о последних месяцах кровопролитной Кавказской войны

21 мая 1864 года закончилась Кавказская война. В этот день каждый год черкесы вспоминают своих предков — жертв той трагической войны. По данным историка русско-кавказской войны Адольфа Берже, до 400 тысяч черкесов было убито и до 497 тысяч изгнано. Большинство из них умерло от холода, эпидемий и других ужасных причин. Всего около 80 тысяч черкесов смогли остаться на исторической родине, а это меньше 10% населения всей Черкесии. В Сочи каждый год черкесы собираются на молебен у тюльпанового дерева в Головинке, а потом на воду Черного моря опустят традиционные венки в память о черкесах — жертвах Русско-Кавказской войны. Редакция SOCHI1.RU скорбит вместе с черкесским народом. И поэтому в историческом очерке краеведа Владимира Костиникова только хронология событий последних месяцев той войны, которая унесла жизни тысяч черкесов.

Не слышать грома уж войны

Ура! Кавказа ветераны!
Ура! Вождь славный Михаил!

Вам нет подобных в деле брани.

И нет могучей ваших сил!

…

Теперь мюриды и абреки—

Кавказа гордые сыны —

Сложили ружья, чтоб навеки

Не слышать грома уж войны.

21 мая 1864 года торжества в честь окончания Кавказской войны прошли в урочище Кбааде, ныне — это Красная Поляна. Основные события войны происходили на Восточном Кавказе. Предыдущий командующий Кавказской армией Александр Иванович Барятинский уже пленил Шамиля. В августе 1860 года Барятинский во Владикавказе провел совещание, на котором рассматривались вопросы покорения Западного Кавказа.

В противовес плану генерала Григория Филипсона, предусматривавшего постепенное подчинение народов Западного Кавказа, генерал Николай Евдокимов предложил вытеснить шапсугов, абадзехов и убыхов к побережью Черного моря и поставить их перед выбором: переселение на равнины Северного Кавказа или в Турцию. План Евдокимова был принят. Вскоре после этого Барятинский уходит в отставку и уезжает за границу. Новым командующим становится брат царя, великий князь Михаил Николаевич. Главным театром военных действий стал Западный Кавказ. К концу 1863 года русские войска захватили большую часть его территории. Осталось непокоренным только Черноморское побережье.

Великий князь Михаил Николаевич замыслил план окончательного покорения Кавказа под своим личным предводительством. Для этого он собирался высадиться с войсками из Закавказья на Сочинское побережье. Но его программу неожиданно разрушили действия генералов Николая Евдокимова и Василия Геймана.

Генералу Гейману с его Даховским отрядом было поручено пройти с Кубани в район Туапсе. Но неожиданно обнаружилась паника среди еще непокоренных горцев. Гейман не остановился в Туапсе, а успешно занял всё побережье до реки Сочи. 25 марта был занят бывший форт Навагинский. Предводитель убыхов Дагомуков в знак поражения вручил Гейману свою шашку. Собственно, войну можно было считать оконченной. 26 марта 1864 года составлен на имя командующего войсками Кубанской области рапорт.

— 25 марта даховский отряд, спустившись из гор, занял без выстрела форт Навагинский. Вашему сиятельству известна важность этого пункта. Насколько занятием Дахо положено начало завоевания самой трудной части западного Кавказа, настолько занятием Сочи из гор делу этому полагается конец. В настоящее время вся нагорная полоса южного склона и бывший форт Св. Духа почти можно считать в наших руках, — говорилось в рапорте. Там отмечалось, что быстрое и успешное занятие Сочи — прямое следствие действий даховского отряда. Действия отряда в верховьях Белой, в истоках Пшехи и Пшиша обессилили некогда грозные племена южного склона. Форсированное движение через перевал к Туапсе и в особенности от Туапсе далее заставили их пасть разом.

— Даховский отряд был бы особенно счастлив, если бы, в воспоминание настоящих успехов, имя его осталось неразлучным с именем Сочи. Ныне на месте бывшего форта Навагинского устроен пост Сочи. Если бы ваше сиятельство разрешили посту этому носить название Даховского, вверенный мне отряд счел бы это за большую для себя награду, — говорилось в рапорте.

После сообщения главнокомандующему об успехах Даховского отряда, 29 марта кораблем из Гагр была доставлена телеграмма, посланная из Тифлиса начальником главного штаба на имя генерала Геймана 24 марта 1864 года:

— Его Высочество, ускоряя свой выезд из Тифлиса, на днях полагает быть у вас в отряде, приказывает вам не форсировать действий, двигаться вперед только тогда, когда за вами не останется неприятеля. Ждем приезда нашего курьера, чтобы узнать о ваших подвигах. Надеюсь скоро лично поздравить, — было написано в телеграмме.

Даховский отряд стал готовиться к приезду великого князя. К приезду Его Высочества приказано было собраться всем старшинам племен, изъявивших покорность российскому императору. Приехали шапсуги, гои, убыхи, джигеты и несколько старшин ахчипсхувских. Тут были Заурбеек, Догомуков, Бабуков, Эльбус, Гечь-Решид и с ними целые толпы. Все они несколько дней ожидали прибытия брата Монарха.

Наконец, поутру 1 апреля еще издалека была замечена по большим кожухам над колесами императорская паровая яхта «Тигр». Сильный шторм заставил простоять на якоре почти целые сутки, в одной миле от берега и в виду отряда. Утром 2 апреля прибой настолько уменьшился, что уже представил возможность спустить с берега баркас, и командующий войсками Кубанской области, генерал-адъютант граф Евдокимов вместе с начальником отряда, генерал-майором Гейманом явился на пароход для доклада Его Императорскому Высочеству.

Адмирал Иван Шестаков в своих воспоминаниях «Полвека обыкновенной жизни» утверждает, что на яхте «последовало довольно неприятное объяснение с Евдокимовым, распоряжавшимся с севера», «Евдокимов безбоязненно разрушил программу Великого Князя Михаила Николаевича, желавшего лично нанести последний удар Кавказу с войсками из Закавказья, не принимавшими участия в трудах, которые повели к окончанию полувековой борьбы. Кубанским отрядам назначалось перейти только хребет и на юго-западном склоне его соединиться с десантом, высаженным на мыс Адлер самим великим князем. Гейман и Граббе не удовольствовались занятием хребта, а спустились с него к морю».

Отпустив Евдокимова и Геймана к отряду, Его Императорское Высочество в полдень изволил сесть на катер и, несмотря на довольно сильный еще прибой, благополучно вышел на берег в сопровождении свиты. Отряд был выстроен в линию на поляне, у подошвы высоты, занимаемой укреплением.

«Его Императорское Высочество, объехав войска сперва вдоль фронта, потом в середине между рядами колонн, благодарил всех за службу и подвиги, обнял перед фронтом генерал-адъютанта графа Евдокимова и генерал-майора Геймана и затем пропустил все части войск мимо себя церемониальным маршем, благодаря ещё раз каждую из них....

Осмотрев войск, Государь Великий Князь прибыл в укрепление, где уже приготовлены были палатки для Его Высочества и для всего штаба и где ожидали его старшины шапсугов, убыхов, джигетов и Ахчипсху. Великий Князь принял их по племенам, одних после других. Все они объявили, от имени всего народа, безусловную покорность и готовность исполнить все приказания, с единственною просьбою дать им возможность переселиться в Турцию, как страну, ближе им известную, нежели те земли, которые предназначены для водворения их на Кубани. Его Высочество изволил отвечать им, что согласен на их просьбы и даёт им месяц сроку для того, чтобы они могли приготовиться к переселению и выйти на берег с своими семействами; что, по истечение месяца, со всеми, которые не исполнят этого требования, будет поступлено как с военнопленными, для чего и будут к тому времени присланы еще новые войска. Слова Его Высочества старшины приняли с видом полной покорности и повторили обещание в точности исполнить их».

На следующий день Михаил Николаевич поехал осматривать лагерное расположение войск. Часть отряда находилась на правом берегу Сочи, через которую устроен был саперами на скорую руку мостик для пешеходов; он был сделан полукруглой аркой и настолько длинен (по ширине реки), узок и высок (на случай полноводья), что и у пешего, при непривычке, могла бы закружиться голова. Между тем, солдаты со страхом увидели, что Великий Князь, объехав лагерь на противоположной стороне, направился прямо на этот мостик. «Bсe с душевным трепетом следили за ходом смелого коня, на котором Великий Князь проезжал впереди всех через это воздушное сообщение, построенное лишь для одиночных людей, и когда переправа кончилась благополучно, у всех душа отлегла — в особенности у сапер, которые на это смотрели, не чуя под собою ног». Если до этого случая ходили разговоры про великого князя, что он... несколько трусоват, а М.Т. Лорис-Меликов в частном письме даже написал: «Великий князь боязлив и робок как заяц, не только на поле битвы, но и в мирное время. Робость эта, доходящая до болезненных проявлений, прирожденна ему с детства, как передали мне об этом некоторые члены Царской фамилии», то теперь, вероятно, все должны были увидеть, что Михаил Николаевич вовсе не трусоват...

Вскоре состоялась еще одна беседа графа Евдокимова с великим князем и затем войска узнали, что от них требуется совершить поход в горы, выше Адлера.

Бывший военный министр Российской Империи Дмитрий Алексеевич Милютин пишет в своих воспоминаниях: «Дело покорения Кавказа казалось уже законченным, и в дальнейших военных действиях надобность миновала. Но такая преждевременная и почти бескровная развязка не входила в расчёты многих личностей, жаждавших боевой славы; в самой среде ближайших сподвижников Великого князя главнокомандующего были недовольные на графа Евдокимова за то, что он повёл дело слишком поспешно и покончил прежде, чем разыгран был предложенный эпилог великой кавказской эпопеи. Нужно было хотя бы как-нибудь потешить войска и в особенности начальников, рассчитывающих на великие и богатые награды».

Официальную версию причин этого похода в не имеющую никакого стратегического значения долину реки Мзымта, изложил в своих «Письмах с Кавказа» генерал Ростислав Андреевич Фадеев, состоявший при великом князе Михаиле Николаевиче для «особых поручений»: «Великий князь главнокомандующий прибыл 2 апреля в Сочу. Его высочество принял изъявление покорности от старшин убыхов и всех их соседей. Но тем не менее приказал ускорить приготовления предположенной экспедиции пятью концентрическими отрядами во вновь покорившуюся землю. Это решение было основано на самых серьёзных причинах и, впоследствии, было вполне оправдано событиями. Убыхи и джигеты покорились не силе, а панике, — и не даховскому отряду, а тем шести отрядам, которые сломили абадзехов и шапсугов и заранее внесли ужас в их души, — также тем приготовлениям, которые делались для нападения на них с юга, хорошо им известным. Но покуда масса войск стояла за горами, впечатление могло пройти, а силы даховского отряда были достаточны только для того, чтобы разбить скопище прибрежных горцев, если б оно напало на него, но ни в каком случае не для того, чтобы покорить и изгнать восставших убыхов, джигетов, ахчипсовцев и других. Для этого нужна была совсем иная пропорция войск».

Далее Фадеев еще целую страницу разъясняет недостаточность «стремительного нашествия генерала Геймана».

Весь апрель происходила подготовка похода нескольких колонн в район урочища Кбааде. Разрабатывались дороги, по которым отряды дошли к нужному месту, практически не встретив сопротивления местных жителей. Передовая колонна из четырёх батальонов под начальством генерал-майора Н. М. Батезатула, разработав дорогу (это первая дорога в сторону Красной Поляны), поднялась вверх по Мзымте.

21 мая состоялся торжественный парад, ознаменовавший окончание Кавказской войны. Командующий Кавказской армией Великий князь Михаил Николаевич зачитал манифест об окончании войны. Дмитрий Милютин, передавая в Петербург телеграмму с победной реляцией, сделал это в более сдержанной форме, чем хотел великий князь. Михаил Николаевич немедленно потребовал объяснений, пожаловался на генерала Милютина самодержавному брату. Между ними произошла серьёзная размолвка.

За покорение Западного Кавказа всем участникам пожалована серебряная медаль. Кроме того, Государь учредил особый крест «за службу на Кавказе».

Солдатам, принимавшим участие в Кавказской кампании, сократили срок службы с 20-ти до 15-ти лет и разрешили селиться на вновь отвоеванных землях после отставки. Не были забыты и военачальники: сам Главнокомандующий великий князь был награжден орденом Святого Георгия 2 класса и саблей с алмазами, с надписью «За окончание Кавказской войны», граф Евдокимов получил орден Святого Георгия 2 класса, генералу Гейману вручили орден Святого Георгия 3 степени. Войсковым частям были пожалованы Георгиевские серебряные рожки, Георгиевские знамена, специальные знаки отличия на головные уборы, знаменующие участие полков в Кавказской войне. После прекращения боевых действий царское правительство приступило к заселению Черноморского побережья Кавказа представителями Российской империи.